При изучении военной организации закономерно встает вопрос о системе комплектования римских воинских сил и сакральных и юридических принципах этого комплектования. Как справедливо охарактеризовала институт комплектования войск А.В. Игнатенко, "…чутко отражая изменения в обществе, он обусловливает социальный состав контингента, из которого формируется армия, а вместе с тем детерминирует характер самой армии, всей военной системы”¹. В нем как в фокусе отражается уровень развития общества, характер и масштабы внутренних противоречий, влияющих на складывание государственных институтов. Однако в историографии основное внимание уделялось изучению преимущественно системы комплектования Поздней республики, реалии которой переносились на более ранние времена.

Механизм набора

Сведения традиции о механизме набора войск крайне немногочисленны. Наборы производились обычно ежегодно, но не по установленному порядку, а в зависимости от военной активности Рима. Как правило, сначала объявлялась война, а затем уже, исходя из конкретных военных потребностей, декретировался набор и определялось количество призываемых сил. Хотя в Ранней республике война была столь же обыденным и регулярным занятием, как пахота или жатва, в те редкие годы, когда в военных делах случалось затишье, войска не набирали, а Ливий отмечал в своих анналах, что в этот год при таких-то консулах войны не было и вообще не случилось ничего примечательного². Характерно его сообщение о попытке плебейского трибуна Петелия в 441 г. ради проведения аграрного закона запретить набор войск, что встретило насмешку со стороны сенаторов, поскольку они в тот год и не собирались объявлять набор (Liv.IV.12.5).

Постановление о наборе издает сенат (ex senatusconsulto populusque iussu bellum indictum) (Liv.IV.11.3; 57.8; VI.22.4; X.12.3), что указывает на его роль верховного распорядителя войска³. Сенаторы контролируют выборы, участвуя в военной агитации (Liv.II.28.9; IV.26.11; V.30.4). После объявления войны сенатусконсультом консул-военачальник провозглашал iustitium — закрытие судов, но всегда по постановлению сената (ех auctoritate patrum) (Liv.III.3.6; 5.4; IV.11.3; 26.1; Х.21.3). Это означало прекращение апелляций и отмену права провокации гражданина к центуриатному собранию (Cic.Leg.III.3.6). Дионисий фиксирует распространенную ситуацию, когда сенат приказывает обоим консулам отправиться на войну и консулы объявляют набор (X.43.1). Набор войск здесь остается прерогативой консулов, которые издают по этому поводу специальный эдикт, и неотъемлемой частью их империя (Polyb.VI.12.5-8), но поручение произвести его исходит от сената (Liv.II.27.10; 28.5; 32.1; III.10.9; 65.6; IV.55.2; Dionys.VI.23.2; 67.3; XI.23.6). По Ливию (VI.27.9), сенат в 380 г. постановил набрать новые лeгиoны (…novas legiones scribendas patres censuerant). А по данным Дионисия (IX. 63.2), сенат приказал Квинкцию набрать цвет молодежи, пеших и всадников, и, назначив его проконсулом, повелел выйти в поле. А несколько ранее историк сообщает, что сенат отправил в 461 г. обоих консулов на войну и дал им хорошо вооруженные и большие армии (IX.61.1; ср.XIV.6.5). Таким образом, сенат распоряжался и тем, куда и сколько частей войска посылать, а также мог влиять на его величину (Liv.II.30.6; VI.25.5; VII.19.7; X.21.3; Dionys.VIII.37.3; 43.7; 59.3; 91.1; IX.63.2; XI.54.3). Последнее подтверждает пассаж Ливия (IV.46.1) о том, что "было решено”⁴ набирать войско не из всего народа, а из 10 триб по жребию. Однако, следует учесть, что вмешательство сената в определение численности войск при наборе происходило, как правило, при превышении состава ординарных консульских войск⁵ или при проведении дополнительного или чрезвычайного набора (Liv.III.3.11; 30.3; 65,6; V.37.7; Dionys.VIII.87.3 etc). Сведения об участии комиций в деле объявления войны обнаруживают их формальную роль, право одобрять постановление сената и эдикт консула (Liv.VIII.29.6; Dionys.VIII.91.1; IX.69.2; X.43.1). Это вытекает из пассажа Ливия: "сенат постановил в скорейшем времени предложить народу объявить войну”⁶. Впрочем, регулярное употребление формулы iussu populi встречается у Ливия применительно к событиям начиная со второй половины V в., когда после реформ Валерия и Горация роль центуриатных комиций значительно возросла (Liv.IV.30.15; 58.8; VII.11.2; 32.2; 12.6; IX.45.8; cp. Diod.ХII.80.7). Упомянутые Ливием разногласия по поводу того, достаточно ли для объявления войны сенатусконсульта или все же требуется согласие народа⁷, наглядно свидетельствуют, что по крайней мере до середины V в. сенат мог непосредственно объявить войну, особенно при нападении врагов. Так, в начале V в. консула послали с войском на войну для защиты союзных латинян от эквов даже без согласования с центуриатными комициями (Liv.II.30.8-9).

Величину, способ и время набора определяют обычно консулы⁸. По данным источников, набор производился на форуме (Liv.II.28.6; Dionys.VI.15.3). Следовательно, народ сходился туда после оглашения акцензом дня набора и собрания (Varro.LL.VI.90) без оружия и не образовывал предварительно центурий или комиций. Ливий прямо называет собравшихся толпой (multitudo). Так, при наборе 494 г. консулы, распустив сенат, всходят на трибунал и "поименно выкликают юношей (citant nominatim iuniores). Но никтo не отозвался на свое имя, а собравшаяся вокруг толпа стала, как на сходке (in contionis), кричать, что больше не удастся обманывать простой народ (plebem)…”(Liv.II.28.6; ср. Dionys.VI.23.2). Более того, плебеи препятствуют ликторам силой схватить поименованных призывников (Liv.II.29.2-4). В другом месте Ливий пишет, что консулы поставили свои кресла в противоположной от собравшихся плебеев стороне Форума (at ex parte altera consules in conspectu eorum positis sellis dilectum habebant) (III.11.1). Правда, Дионисий передает, что консулы поставили кресла военачальников (текст на греческом) за Городом, около Марсова поля, и там набирали воинов (VIII.87.5). Но это не может служить доказательством проведения набора именно там. Во-первых, видна исключительность такого случая. Во-вторых, он сам объясняет это обострением социальной обстановки в Риме и активным нежеланием плебеев записываться, поэтому консулы (вне Города получавшие военный империй и топоры в фаски ликторов) одновременно осуществляли наказания неповинующихся, ибо власть плебейских трибунов действовала только в Городе (Ibid.6).

После набора записанные воины готовились к смотру. По Ливию, Цинциннат приказал набранным явиться на следующий день до захода солнца на Марсово поле, имея при себе пятидневный запас еды и по 12 кольев; тем же, кто был уже стар для войны (т.е. сениорам), он велел приготовить еду для своих соседей-воинов. "Войско, — сообщает далее Ливий, — построенное походным порядком, было готово в случае надобности развернуться к бою — легионы, ведомые самим диктатором, и всадники под предводительством начальника конницы” (III.27.4-6). Отсюда следует, что в снаряжении войска участвовали все, включая сениоров. Ливий не упоминает здесь прямо о наборе, возможно, потому, что приказ касался всех достигших призывного возраста и не было специальной необходимости выкликaть их имена. Перерыв между набором и смотром объясняется необходимостью запастись провиантом. Обычно же после набора (dilectus) на сходке (contio) консул объявлял, чтобы на следующий день все юниоры собирались на Марсовом поле⁹.

Именно там происходил смотр войск (Liv.II.39.9; III.27.4; 69.6; VI.20.10; Dionys.VIII.82.5). Полибий называет Капитолий (VI.19.6), но следует учесть, что его сообщение относится к более позднему времени и то, что Капитолий вплоть до Суллы также не входил в черту померия. Однако более вероятно, что во времена Полибия на Капитолий сходились командиры войск для вынесения знамен подразделений. Относительно Марсова поля есть сведения, что оно получило свое название в начале Республики, будучи ранее собственностью Тарквиния Гордого (Liv.II.5.2), хотя традиция приписывает проведение первых смотров войска с его люстрацией Сервию Туллию (I.44.1). Представляется, что при Тарквинии оно могло не использоваться и даже было засеяно (Plut.Popl.8), так как не было нужды проводить центуриатные комиции, а с изгнанием царей его функции военного плаца были восстановлены. По Ливию, на Марсовом поле проводился ценз (I.44.2; III.3.9; IV.8.2; 22.7; Dionys.IV.22.2; V.75; VI.96.4)у и центуриатные собрания (Liv.VI.20.10; Dionys.VI.49.1; VII.59; VIII.82.1-5; IX.46.1; IХ.14.1; Тас.Аnn.I.15; Varro. LL.VI.92). Именно здесь консул Лукреций разложил военную добычу (Liv.III.10.1). Консулы Валерий и Гораций, возвратясь из похода в 449 г., также призывают сенаторов на Марсово поле для отчета перед ними, что вызвало возмущение последних желанием консулов докладывать о своих подвигах среди воинов с целью внушить страх сенату (III.63.6). Следовательно, Марсово поле было прочно связано с войском в V—IV вв. Согласно сообщению Дионисия (IX.57.1), там консулы приносили обеты богам, проводили люстрацию войска (Liv.I.44.2; III.24.10; X.47.2; ХХII.38; Dionys.IV.22.1-2; IX.57.1 — текст на греческом), после чего выводили его в поход. Туда выносились квесторами из казнохранилища-эрария священные знамена (вексиллы) и значки (signa) центурий (Liv.III.69.8; IV.22.2; 30.14; VII.23.3; Dionys.VIII.88.1). Там же проводились выборы центурионов (III.69.8). Там же при священных знаменах давались торжественные обеты воинов богам (Марсу Градиву, Юпитеру Феретрию¹⁰ и Юноне Сорории) (Liv.I.20.4; II.45.l4). Марс Градив считался покровителем воинских сил, более того, их непосредственным руководителем. Вероятно, именно он символизировал военный империй консула, который перед отправлением войска на войну приводил в движение священное копье и щиты Марса в его храме со словами "Марс, бди!”¹¹ Сами обряды люстрации, т.е. посвящения воинов Марсу, и выноса из эрария священных знамен ассоциировались с выходом Марса в поход вместе с войском, что повышало значение именно обрядовой стороны этих процедур и требования к лицу, ответственному за их правильность. Наконец, на Марсовом поле войско давало присягу консулу повиноваться ему и без приказа не расходиться (Liv.II.32.1; ср. III.20.3; V.28.12; VII.16; Dionys.XI.43.2)¹². Такую присягу Ливий всегда обозначает термином sacramentum¹³, а Дионисий — текст на греческом¹⁴. Принимая присягу и утрачивая гарантии свободного гражданина, воины как бы обрекали себя головой (capite) милости богов и отдавали себя во влacть империя консула¹⁵.

Для обозначения набранного войска Ливий употребляет выражение exercitus conscriptus armatusque, т.е. "записанное и вооруженное” (III.66.4; VI.2.7). Означает ли это, что войско вооружалось самостоятельно? В пользу такой версии может служить сообщение о приказе Цинцинната молодежи прибыть "с оружием в руках” (armati) (Liv.III.27.3). Также с оружием приказывает явиться за Капенские ворота юниорам Попилий (VII.23.3). Однако предварительно производился набор: "начался набор и раздача оружия” (iuventus conscribitur, arma dantur)(III.18.4). Примечателен эпизод восстания Аппия Гердония в 460 г., который захватил Капитолий. Во время его консулы опасались вооружать плебеев (III.15.7-8), а Дионисий говорит о вооружении патрициями только своих клинетов и тех плебеев, кто к ним присоединился (X.15), хотя далее он передает, что все стекались на свои назначенные места (текст на греческом), сообщая свои имена (текст на греческом) военачальникам и принимая присягу (текст на греческом)(X.16.1). Подразумевается, что плебеи до восстания не были вооружены и оружие им раздают по приказу консулов после записи в войско. Есть прямое указание Ливия, что Брут, проведя первый набор юниоров, вооружил набранных (lectis armatisque)(I.59.12; cр. III.8.7). Приказ Фабия своим сородичам перед походом на Кремеру явиться вооруженными (II.48.10) едва ли может свидетельствовать о самовооружении всех граждан, ибо речь идет не о регулярном общинном, а частном отряде рода. Иначе лишается всякого основания обвинение патрициев в традиции против Сп.Мелия в заговоре на основании обнаружения у него в доме склада оружия (Liv.IV.l3.8).

Можно сделать вывод, что военнообязанные не имели своего оружия. По крайней мере плебеи получали его централизованно из имеющихся арсеналов (вepoятнo, из эрария) уже после набора, т.е. зачисления общинника в войско, когда были определены и центурии, в которых он должен был служить. Получив из арсенала оружие, призывник шел уже вооруженным на Марсово поле, где занимал место в своей центурии и общей люстрацией очищал это оружие. О централизованном хранении его говорит и сообщение Ливия о решении сената послать оружие и подкрепление в союзный Тускул (Liv.III.42.7; ср.Dionys.ХI.24.1). Возможно, знатные роды могли хранить оружие дома (Фабии), но упомянутый Сп. Мелий — всадник, вероятно, из плебеев (IV.13.1), а потому на него это право не распространялось.

Таким образом классификацию вооружения по Сервианской реформе, как уже указывалось (гл.II, § 3.2), следует понимать как право того или иного разряда и его членов на получение определенного вида оружия в соответствии со своим цензовым взносом в казну на его приобретение. Поэтому мнение о том, что сервианская пехота "являлась типичным для эпохи военной демократии ополчением самовооружающихся соплеменников-общинников-граждан”¹⁶, не находит подтверждения в традиции, тем более что эпоху Сервия правомерно относить уже к стадии образования государства.

Для обозначения набора Ливий практически всегда употребляет слово dilectus¹⁷ от глагола deligo (Veget.II.2), котоpoe этимологически связано с legio¹⁸. Но если legio отражал этап совпадения войска и гражданства¹⁹, то термин dilectus (избранный, отобранный) выражает процесс обособления войска от общинной организации, когда оно уже не совпадает со всем народом.

Как правило, на призыв обязаны были являться все военнообязанные (Liv.III.30.3; 4.10; IV.22.1; Dionys.VI.19.5; 23.2; Polyb.VI.19.5), которыми считались все граждане, но обычно набиралась молодежь (iuventus), реже все юниоры. Согласно сообщению Феста (Р.290L), еще Сервий Туллий выделил в списках центурий тех, кто относился к цензу войска юниоров ("Pro censu classis iuniorum” Ser.Tullius cum dixit in descriptione centuriarum…). Следовательно, юниоры (от 16 до 46 лет) составляли часть цензового уcтpoйcтвa — собственно войско (classis). Но выкликали не всех, а в соответствии с очередностью по спискам, так как фактическая численность войск определялась военными потребностями. Плебеи могли проявлять желание добровольно записываться в войско, что приводило к комплектованию крупных воинских сил (Dionys.VI.29.1; X.43.3; Liv.II.30.6; III.26.1; 57.9; X.25.1). Но когда в 295 г. на призыв консула Фабия сбежались все военнообязанные, он объявил, что не будет производить полного набора, а ограничится только 4 тыс. пехоты и 600 всадниками (Liv.X.25.1). Однако эти данные относятся уже ко времени манипулярного строя. Заметим, что участвовать в наборе могли только члены цензовых разрядов (сначала classis, о чем говорил Фест, а впоследствие и остальных), поэтому специальной оговорки удостоился консул 329 г. Л.Эмилий Мамерк, призывавший даже "чернь из ремесленников и работников-народ, к военной службе никак не годный” (opificum quoque vulgus et sellularii, minime militiae idoneum genus)(Liv.VII.20.4). Кроме некоторых профессий (2 центурии) ремесленники в центуриатные разряды не входили и, следовательно, к военной службе обычно не привлекались.

Кроме обычного Ливий выделяет еще "срочный”, "непредвиденный” или дополнительный набор (subitarium exercitus scribere)(III.4.11; 30.3; cр.VII.23.4 — subsidium). Есть указания, что проводился он не самостоятельно, а для пополнения уже действующего войска. Дионисий прямо говорит о восполнении потерь в действующих центуриях (текст на греческом)(VIII.87.3), а Ливий о подкреплениях союзников (III.4.11; 65.6).

У Ливия регулярно повторяется фраза dilectus (exercitus) scribere²⁰, у Дионисия — текст на греческом²¹. Это может означать либо существование в Риме списков военнообязанных граждан, либо добровольный набор с записью всех желающих. Первый тезис подтверждается упоминанием Дионисия о наборе воинов текст на греческом (VIII.16.1; 38.3; IX.5.2-3). А второй тезис проявляется в многочисленных сообщениях о добровольной подаче имен общинниками (Liv.II.30.6; III.26.1; Dionys.IX.57.1), а также пассажем Ливия о праве диктaтopa обречь на смерть любого человека из списков легиона (ex legione scripta civem)(VIII.10.11), хотя следует принимать во внимание, что речь идет уже о середине IV в. Подтверждают возможность добровольной записи и сведения об отрядах (центуриях и когортах) из добровольцев, нередко уже ветеранов-сениоров, дополнительно усиливающих войско (Liv.III.57.9; IV.17.10; 43.1; 60.9; V.16.5; Dionys.VI.27.2; VII.19.2). Это могли быть и отряды только из патрициев с клиентами, если плебеи не желали записываться (Dionys.X.43.1-3), или целое войско, составленное из добровольцев (Liv.V.16.5).

Однако нередко общинники-плебеи отказывались записываться в войско (особенно, если война представлялась им невыгодной)(Liv.II.27.10; Dionys.VI.23.2). В этом случае консулы могли с помощью ликторов заставить выкликнутых рекрутов подчиниться силой или разбираться с "отказниками” во время смотра на Марсовом поле (Liv.III.69.6).

На основании сказанного выше можно сделать вывод, что механизм набора войск в V — первой половине IV в. соответствовал уровню социально-экономического и политического развития римской civitas. Каждый гражданин был военнообязанным, даже относимый к категории сениоров. Но военнообязанными могли быть только члены цензовых сервианских разрядов (ассидуи), а до середины V в. одного разряда —classis. Infra classem, очевидно, привлекались к военной службе спорадически, если требовалось большое количество живой силы.

Еще раз хотелось бы уточнить широко распространенные представления о самовооружении воинов (см. гл. II). Именно так обычно толкуют слова Ливия о том, что воины в Ранней республике служили за свой счет (IV.59.11). До введения платы воинам в 405 г. (Ibid.; cp. Diod.ХIV.16.5) они действительно служили бесплатно, но оружие получали, вероятно, из централизованных фондов (казнохранилищ или специальных арсеналов), однако, не бесплатно, а в соответствии с суммой трибута, уплачиваемого, исходя из причисления гражданина к cooтвeтcтвующeму цензовому разряду. Это тем более вероятно, что фланговый строй требовал более или менее единообразного вооружения, а железо, повторю вновь, в те времена было достаточно редким и доставлялось в основном из северных районов Этрурии. Не случайно ценнейшим трофеем считались доспехи, а особенно, spolia opima.

Войска набирались в зависимости от военных потребностей. Но так как войны были регулярным делом, то и войска набирались ежегодно, обычно вскоре после выборов консулов, для которых набор был одним из первых мероприятий на политическом поприще. Следует подчеркнуть отмеченную в историографии особенность раннереспубликанского войска — каждый год оно комплектовалось и формировалось заново. Поэтому объективно не могла существовать сколько-нибудь устоявшаяся и фиксированная численность войска и его cтpуктуpa (см. гл IV, § 2). Можно сказать, что каждый год это было новое войско.

Войско комплектовалось независимо от сословий, хотя плебеи составляли большую его часть, и по цензовым спискам, по которым выкликали очередников. Возможность получения добычи или страх перед наказанием привлекали в войска немало добровольцев (Dionys.IX.57.1). На уклонявшихся от военной службы налагались суровые наказания, причем разбор причин неявки в войско мог откладываться на время после возвращения из похода (Liv.IV.26.12). На набор особое влияние оказывала позиция плебейских трибунов, которые запрещали набор либо по причинам его невыгодности плебсу, либо для оказания давления на сенат и патрициев в политической борьбе²². Пользуясь правом интерцессии, трибуны брали под защиту уклонявшихся и призывали остальных не записываться в войско²³. Так как в распоряжении консулов для принуждения набора были только ликторы (III.58.13; III.II.2), которые были часто бессильны перед толпой (II.55.3-9), то набор превращался в арену противостояния патрициев и плебеев, в инструмент борьбы за власть и господство в римской civitas.

Базис комплектования войска в V—IV вв.

Дионисий передает, что для набора необходимого количества воинов Сервий Туллий разделил их число между 193-мя центуриями и требовал от каждой столько людей, сколько приходилось на ее долю (IV.19.1). Этот пассаж свидетельствует, что по Сервианской конституции центурии были основой набора войска, выставляя число воинов не строго фиксированное, как полагает большинство исследователей, а определяемое потребностями войны. Обращает на себя внимание тот факт, что беженцев из латинских городов римляне распределяли по центуриям и привлекали их к военной службе "внутри стен Рима” (Dionys.VI.2.2-3). Следовательно, гражданство в Риме, как и военная служба были связаны с членством в центурии.

Описывая ситуацию II в. до н.э., Полибий отмечает, что войска набирались по трибам (VI.20.1). Впрочем Дионисий также оговаривается, что Сервий стал осуществлять и набор войск, и взимание налогов на военные нужды и на другие надобности не по старым трем родовым трибам, а по четырем территориальным, введенным им (IV.14). Ливий также свидетельствует, что римляне в середине V в., не желая производить общего набора, выбрали по жребию 10 триб, и в них военные трибуны записали в войско всех юниоров (IV.46.I).

Есть и другие сведения источников о постепенном нарастании роли триб со 2-й половины V в. Не говоря уже о выборах по трибам плебейских трибунов с 471 r. (Liv.II.60.4), традиция сообщает, что трибутное собрание решало вопрос о разделе захваченной земли (III.72.6; IV.48.2) и о переселении народа в Вейи (V.30.4-7). Возможно, оно выносило решения по некоторым судебным делам (IV.41.11; Dionys.VII.59.2), а также голосовало за проведение триумфа, что в то время не входило в его функции (Liv.III.63.8-9). По трибам также взимали военный налог "трибут”(Dionys.IV.14). Аппию Клавдию с его клиентами при переселении их в Рим выделяют землю в одном месте, где позднее была основана триба "Клаудиа”( Dionys.V.40.5). Камилл, готовясь уйти в изгнание, собирает в своем доме клиентов и друзей не по центурии, а по трибе (Liv.V.32.8). Таким образом, не вызывает сомнений, что территориальные трибы и трибутные комиции играли определенную роль в Риме, особенно со 2-й половины V в., но могли ли войска набираться по трибам?

Такой точки зрения придерживался еще Б.Нибур, насчитывавший в сервианской центурии 30 человек, по одному от каждой трибы²⁴. Й.Фейт утверждал, что каждая городская триба выставляла 4 центурии: 3 тяжелой пехоты, одинаково вооруженной, и одну легковооруженных (рорариев), а учрежденные позднее сельские трибы должны были выставлять только рорариев²⁵. Но он сам вынужден признать, что в первое время (т.е. в V в. как минимум) употреблялись только центурии, а не трибы. Кроме того, остается неясной роль сельских триб, число которых возрастало постепенно, а также соотношение тяжелых и легких центурий: если по разрядам, то получается несоответствие с первоначальным делением общества на classis и infra classem. Возвращаясь к теории Нибура, отметим, что число людей в цензовых центуриях действительно было отнюдь не одинаковым, но оно явно превышало численность военной центурии и не соответствовало пропорциям, установленным Б. Нибуром на основе данных Поздней республики.

Тем не менее версия о наборе по трибам получила распространение²⁶. Так, Э. Гьерстад отмечает наличие в Риме 17 сельских триб в 495 г. и сопоставляет их со 170 центуриями пехоты, делая оригинальный вывод о том, что каждая триба выставляла по 10 центурий из всех разрядов²⁷. Но необходимо иметь ввиду, что на протяжении V в. число триб возрастало, следовательно, их соотношение должно было нарушаться. Кроме того, ко времени Сервия можно с уверенностью говорить только о четырех городских трибах²⁸. Поэтому еще Т. Моммзен выдвинул гипотезу о том, что первоначальное сервианское войско выбиралось по 4 городским трибам, которые выставляли рекрутов для 1/4 войска, а с добавлением сельских триб — городские продолжали представлять равные части в каждом подразделении²⁹. По мнению К. Белоха, сначала центурии и трибы координировали между собой, но затем согласование было отменено, чтобы быть восстановленным в III в. во время реформы центуриатных комиций. По этой реформе каждая триба выставляла по 10 центурий. Поэтому, по мнению Белоха, Ливий (V.18.1; VI.21.5), описывает центуриатное собрание как трибутное³⁰. А У. Коли доводит эту теорию до абсурда, заявляя, что трибы и сервианские центурии всегда координировались³¹. Й. Блайкен пытается решить эту проблему предположением о постепенном возрастании числа центурий до 193-х³². Однако о таком возрастании ничего не известно в отличие от возрастания числа триб. Напротив, вероятно, со времени перехода к центуриатному строю число центурий оставалось неизменным с целью обеспечить политическое господство новому правящему слою — classis (Dionys.VIII.82.6; ср. IV.20-21). Опрометчиво также ограничивать воинский набор только городскими трибами, впрочем как и только сельскими. При жесткой координации количества триб и центурий римлянам приходилось бы прибегать к сложным перерасчетам каждый раз с учреждением новой трибы, на что справедливо обратила внимание Л.-Р. Тейлор³³. В этом случае остаются также не объяснимыми значительные колебания в численности реальных войск, которые варьировались от нескольких тысяч до десятков тысяч.

В V-IV вв. до н.э. трибы являлись объединениями всех свободных граждан, проживающих в данной местности, поэтому они едва ли могут рассматриваться в качестве социально-политических ячеек общества. Тем более трибы не могли обеспечить тесное сплочение патрициев как сословия и их стабильное господство в войске и народном собрании. Отсюда, как представляется, столь упорное стремление плебеев усилить влияние трибутного собрания, а патрициев — сохранить полномочия центуриатных комиций. При координации триб и центурий элиминируется противоречие между трибутным и центуриатным собраниями; они становятся взаимозаменяемы, как это и произошло после реформы середины III в. Но в V-IV вв. такое противоречие существовало реально и заключалось прежде всего не в том, что трибутное собрание охватывало больший круг населения, а в том, что население было представлено пропорционально удельному весу социальных групп и сословий, которые имели равные голоса. Поэтому в нем плебеи, будучи более многочисленными, имели преимущество в отличие от центуриатного собрания, где неэквивалентное распределение центурий между classis и infra classem давало односторонее преимущество classis, в состав которого, как показано выше, в полном составе влилась и патрицианская куриатная община. Иначе говоря, в основе различий двух типов народных собраний лежит не социально-экономический, а сословно-политический принцип.

Любопытна оговорка Ливия, что деление Сервием территории на трибы не имеет никакого отношения к разделению общества на центурии и числу их³⁴. Ливий имел ввиду городские трибы, однако и сельские тоже не совпадают с центуриями. Очевидно, причина кроется в том, что они являлись категориями разного порядка. Трибы — объединения территориальные, предназначенные для учета всех граждан, а центурии — военно-политические, консолидирующие народ в суверенную общину, в гражданский коллектив с четким распределением прав и обязанностей в соответствии с цензом.

В этой связи заслуживает внимания гипотеза Р.Палмера. С одной стороны, он справедливо подчеркивает вторичность как сервианских, так и досервианских родовых триб, но с другой — его версия, что трибы служили территориями, на которых военные трибуны набирали войска³⁵, не выдерживает критики. Во-первых, он, как и многие другие, переносит во времена Ранней республики реалии эпохи Полибия, во-вторых, он практически отождествляет новые трибы с досервианскими, которые он также называет "ограниченными территориями для набора и защиты”³⁶, не видя их коренного отличия от сервианских, которые представляли собой территориальные деления формирующегося государства и состояли из соседских общин.

Для прояснения вопроса представляет значительный интерес сообщение Дионисия о том, что после проведения ценза 496 г. годные к военной службе юниоры были отделены от старших и распределены по центуриям, после чего было образовано войско (V.75.3; см. также: VI.2.6). В другом месте он говорит, что децемвиры набрали способных носить оружие людей в каждой трибе (текст на греческом) и послали их для пополнения уже действующих центурий (текст на греческом)(XI.24.1). Данные факты указывают, что центурии были структурными, но не постоянными единицами римского общества, а формировались после проведения ценза и на основе его (по Ливию, и после присяги, т.е. набора — VI.2.6). Следовательно, в зависимости от переоценки имущественного состояния общинник мог оказаться в другой центурии или даже перейти в другой разряд. Последнее подтверждает факт исключения цензорами диктатора Мамерка Эмилия из его трибы и перевод его в эрарии, самый низший разряд (Liv.IV.24.8). Есть также упоминание Псевдо-Аскония, что при потере гражданства и переводе человека в эрарии, т.е. вне ценза, плебеи исключались из именного списка своей центурии (Ps.-Ascon.P.103 Beiter). Это может означать, что только член центурии имел гражданские права, так как входил в цензовый разряд. Выше было показано, что существовали списки центурий, а не только общие цензовые, и формировались они на основе ценза, в период действия которого (около 5 лет) были постоянными. Поэтому римлянам не было необходимости формировать центурии каждый год. Не случайно источники упоминают, что во время 1-й сецессии оставшиеся патриции с клиентами занимали места, определенные для них (т.е. в соответствующих центуриях, заполняя оставленные плебеями места), а во время мятежа Гердония плебеи сразу занимали свои места в боевых порядках (Dionys. X.16.1). Существование воинских списков (текст на греческом) подтверждает и Дионисий (см. выше).

Уолбэнк полагает, что набор по трибам, который описывал Полибий, представляет собой более позднее явление, а первоначальной базой набора были центурии³⁸. Но Д. Кинаст относит эту возможность только в IV в., когда, по его мнению, центурии стали paccмaтpивaтьcя как войско³⁹, а Л.-Р. Тейлор полагает, что трибы были не только основой для исчисления ценза, но и с самого начала предназначены для сбора трибута и набора войск . С мнением о трибах как базе для исчисления ценза и сбора трибута можно вполне согласиться. Более того, трибы действительно служили для определения у всех проживающих на ее территории независимо от сословия жителей ценза и выделения тех, кто обладал достаточным имуществом для вхождения в соответствующий разряд и уплачивал для этого трибут, название которого происходит от трибы. Но со вторым суждением исследовательницы согласиться трудно, тем более что она сама же опровергает мнение о координации количества центурий и триб.

Вспомним, что Ларций, по Дионисию (V.75.3-5), в начале Республики провел ценз именно по трибам, но после этого отделил старших от молодых и распределил последних по центуриям, на основе которых уже формировалось войско. Поэтому и приведенный выше пассаж о наборе войска не из всего народа, а из 10 триб, на которые выпал жребий⁴⁰, может свидетельствовать в пользу не комплектования войска по трибам, а проведения ценза и призыва всех юниоров из этих триб, с последующим распределением по центуриям (ср. Liv.VI.27.6-8). Поэтому можно понять колебания Р. Палмера отмечавшего расхождения античных авторов между набором по трибам и по центуриям и делавшего вывод, что одно невозможно без другого⁴¹. Он прав также, что в практически безденежной экономике военная служба была разновидностью трибута или налогового обложения⁴². Но это не означает идентичности их базы. Проведение ценза, на наш взгляд, являлось опосредующим звеном между трибутной и центуриатной организациями, с помощью которого граждане отрывались от территории и консолидировались в мощную социально-политическую и военную систему.

По Дж.Ботсфорду, центуриатное собрание не могло быть идентичным с войском и даже служить основой для набора, так как включало свободных от службы по возрасту, по физическому состоянию или цензу, хотя он согласен, что организация комиций развивалась из военной в политическую⁴³. Но он не учитывает, что центуриатное собрание обозначалось термином exercitus urbanus (centuriatus). (Gell.XV.27; Varro. LL.V.93; Fest.P.249L; Liv.VI.2.7). А сведения о пополнении новым набором уже существующих центурий (Dionys.VIII.87.3), о выборах "когортами” на Марсовом поле центурионов (Liv.III.69.8) дают основания утверждать, что комплектование войск происходило по центуриям.

Центурии формировались на основе ценза, проведенного по трибам, но из всех граждан данного разряда, а не только из членов соответствующих триб. Иначе говоря, все граждане из всех триб соответствующего разряда разделялись независимо (или с минимальным учетом — патриции с клиентами) от места жительства на число центурий, определенное данному разряду по Сервианской конституции. В центуриях могли стоять рядом друг с другом жители разных триб. Кстати, подобное деление было выгодно скорее патрициям, так как они распределялись со своими клиентами по всем центуриям classis и определяли исход голосования в комициях, плебеи же оказывались разъединенными, не имея организации типа куриатной. В этом, как уже говорилось в главе II (§ 2), одна из причин стремления плебеев оформить свою организацию, где бы они были представлены компактно.

Цензовые, или политические центурии разных разрядов различались по численности, но внутри каждого разряда они были примерно одинаковыми, что снимает сомнения ряда исследователей в их пригодности для военных целей. Мы разделяем также мнение, что политические центурии выставляли определенное количество очередников для набора военных центурий, идентичных между собой по составу, величина кото